Опубликовано Оставить комментарий

Кто ходит в гости по ночам.

Кто такие демоны и откуда они приходят.

История пятая.

Кто ходит в гости по ночам.

  Эта ночь – лишь одна из многих. Я, как и всегда в это время, выслеживаю свою добычу. Она идет вдоль дома, по слабо освещенной аллее, цокая каблучками. Как эта официантка умудряется весь вечер порхать между столиками, на этих высоченных каблуках, а потом идти домой такой соблазнительной походкой?  Любуюсь. И не я один. Держась на растоянии, в тенях, за ней идет мужчина. У него не хорошие намерения. Впрочем, как и у меня. Мы оба хотим ее. Только я буду нежным. Она ни чем не заслужила жестокое обращение. Просто оказалась не в том месте не в то время.

   Моя возлюбленная Антуанетта держиться по левую руку от меня. Другая моя любимая, Агата – по правую. Я наблюдаю за девушкой, а они – за мной. Им обеим нравиться эта игра. Стараюсь запечатлить в памяти походку припозднившейся с работы официантки.

   Мы тут на отдыхе и утром должны отправиться домой. Можно было бы остаться не надолго. Но меня здесь ничего не держит и я нужен своим.

 Вот только попробую, то что хотел. Не могу себе отказать в таком удовольствии.

   Ее преследователь сокращает расстояние. Я тоже немного ускоряюсь. Он не видит и не чувствует, что я здесь. А она не знает, сколько глаз сейчас наблюдают за ней. Он настигает ее, уже не таясь. Но она оборачивается только в тот момент, когда игнорировать преследователя уже просто не возможно. Он хватает ее за руку и преставляет к горлу нож.

   – Только пискни. – Угрожает он ей тихо и уволакивает в тень деревьев. В темноту. Она не сопротивляется. Прижимает ее к стволу дерева, нагло шаря руками по ее ногам. Я мог бы убить его прямо сейчас. Но его кровь противная, нутро гнилое, а сам он смердит. Но больше всего я хочу посмотреть, что будет делать она.

   А она хватает его за плечи. Подонок несколько раз содрогается и оседает на землю. Незаметный человеческому глазу электрический разряд струится по его телу. Сердце — самая выносливая мышца в теле человека, надрывается, стремясь выдержать напор давящей на нее силы. Он, широко раскрыв рот, со свистом хватает воздух, но это не поможет. Ужас, застыл в его глазах, тот самый с которым он смотрит на нее снизу вверх, моля о помощи. О милосердии, которого не подарил ни единой своей жертве. Понимает, что угодил в западню? Маловероятно. Они редко это понимают, сосредоточенные лишь на своих мыслях и желаниях. 

   Кровеносные сосуды в его голове резко сужаются, не пропуская кровь в мозг, от чего он испытывает невыносимую боль, до темноты в глазах, которая бьет его по затылку и спускается вниз по позвоночнику. А ведь для этого мужчины все могло бы быть по-другому. Если бы он не перешагнул черту. Если бы не утвердился в безнаказанности. Все насильники такие. Все упиваются своей властью над беззащитными жертвами. И на свою беду, никто даже не задумывается, что за каждым из них рано или поздно придет кто-то из нас.

   Мне нужна всего секунда, что бы понять – неудавшийся насильник мертв. Его тело всё еще сражается, чтобы выжить, но это уже бесполезно. Никто никуда его не отпустит, даже если бы он мог умолять об этом.

   Он умер раньше, в ту самую минуту, когда сделал первый шаг, решив преследовать ее. Ошибочно посчитал себя охотником, еще не понимая, что добровольно идет к своей гибели. Он начал умирать не в тот момент, когда понял, что насилие его заводит, а в тот, когда решил воплотить свои фантазии в реальность. Потому, что мыслить — это еще не значит — творить.

   Несмотря на расскованость общества, к которому относился, этот мужчина не стал искать единомышленников, то есть тех женщин, которым нравится подобное и они бы с радостью сыграли для него эту роль. Нет. Его не волновало, что будет потом. Он был озабочен лишь собственными желаниями.

   Хоть я и люблю всех живых существ, но насильников ненавижу до глубины своей чёрной души. Секс — это танец любви, древнейший ритуал восхваления жизни. А такие, как он позволяют себе надругатся над этим священным действом. 

   У нас ещё один наблюдатель. Он выходит из теней, направляясь в сторону девушки. Они говорили мне, что в этом мире смертные не должны узнать о нас. Говорили, что они маскируются, но чтобы так мастерски, как это делает он что даже я не учуял его присутствие…

   – Умница. – Хвалит её. – Больше этот урод никому не навредит.

Я знаю, кто это. И это знание усложняет мою задачу. Ссориться нам не с руки.

   – Что теперь? – Она всхлипывает. – Что будет?

   – Утром его найдут.

   – А потом? – Она обнимает себя руками и начинает дрожать.

   – Люди обязательно придумают причину смерти. Всегда прекрасно с этим справляются. – Он улыбаеться ей, подходя недопустимо близко. – Испугалась? – Участливо заглядывает ей в лицо. – Все хорошо.

   Привлекает её к себе, обнимая, заслоняя от меня. Он знает, что я шел за ней? Официантка прячет лицо у него на груди и всхлипывает сильнее.

   – Не плачь, Алиса. – Он утыкаеться подбородком в её макушку.

Поворачивается вместе с ней. И смотрит в мою сторону. Да, он точно знал, что я иду за ней. Что же, он хозяин этих улиц. Я тут только в гостях и должен отступить. Но не могу. Не могу сделать шаг назад и уйти. И не могу больше оставаться  в тени.

   – Алиса. – Он привлекает её внимание, охватив её лицо руками, направляя посмотреть себе в глаза. – Ты заслужила награду. – Большими пальцами он вытирает её слёзы и поворачивает к себе спиной. – Смотри, кто тут у нас есть.

Она вглядывается в темноту. Все еще дрожит. А когда я подхожу ближе, в ее глазах отражается понимание. Она знает кто я. Хочет отшатнуться, но крепкие мужские руки удерживают её на месте.

   – Считай это трубкой мира. – Он обращается уже ко мне. – Разделишь её со мной?

   Что или кого он предлагает нам с ним разделить сейчас? Трубку мира? Или девушку? Этот вопрос я не задаю. Всё и так понятно.

   Он берет ее за подбородок и слегка наклоняет ее голову, откидывая на себя.

   – Почему бы и нет. – Мои пальцы скользят по ее щеке.

Она вздрагивает от этих прикосновений.

   – Тише, хорошая. – Шепчет он ей на ухо. – Будет сладко.

Официантка старается расслабиться. Так доверяет ему. Так же, как мне доверяют мои девочки, которые стоят по бокам от меня и с интересом ловят каждое слово, каждый жест.

   Делаю еще шаг. Алиса дрожит, зажатая между нашими телами и смотрит на меня перепугано. Я не сделаю ей больно. И это она понимает, всматриваясь в моей лицо, изучая мои черты взглядом. Эти мгновения, что я жду её согласия, кажутся мне вечностью. Она уже не хочет отскочить. Не смирилась, нет. Просто её затягивает. Она желает узнать, что будет дальше. Любопытство сгубило кошку.

   Я наклоняюсь к её шее медленно, давая возможность осознать происходящее и дать отказ. Этого не происходит и я с наслаждением провожу языком по её шее. Какая же вкусная у неё кожа! А затем медленно прикусываю. Руками забираюсь под короткую юбку и не встретив ни малейшего сопротивления, мои пальцы проникают в неё. В то самое, тёплое местечко, которые человеческие женщины так берегут и прячут, но так любят, когда их там трогают те, кого они желают.

   Девушка громко стонет в ответ. Он зажимает её рот ладонью, мягко, но достаточно для того, чтобы заглушить издаваемые ей звуки в ночной тишине. Это правильно. Нам не нужны свидетели, уже того, что он и мои девочки наблюдают, более чем достаточно. Алиса признаёт этот момент наиболее порочным в её жизни и сладко изгибается в сильных руках своего пленителя. Он ничего не делает, только дает ей опору и понимание, что она в безопасности. И так же жадно, как и, я впитывает её эмоции.

   Знаю, как сделать ей приятно, ускоряя движения пальцами и целую приоткрытые губы. Девушка  мягкая и сочная, как спелый экзотический фрукт, такая сладкая, что мое сознание меркнет на доли секунд от получаемого удовольствия. Алиса — настоящее сокровище, которое я и не ожидал встретить. Последовал за ней с целью совратить, не особо обдумывая, что именно меня привлекло. Теперь понимаю. Таких, как она очень тяжело отличить в толпе, даже нашему брату, хоть и существуют они, по сути, для нас.

Движение рукой, еще одно, поглаживание и поцелуй. Придерживаю одну ее дрожащую ногу у себя на бедре, а другой рукой ласкаю ее, подводя все больше к верху эйфории, но и не давая сорватся слишком быстро. Надолго ее не хватает, она слишком голодна, слишком отзывчива, слишком чувствительна, даже для ее природы. Алиса мечется в сильных руках, выгибается, стонет и кричит в ладонь, прикрывающую ее рот.

   Волны её оргазма едва не сносят нас обоих — меня и его. Обнажают нас перед ней, сметая тысячелетний налет цивилизаций и напускной гуманности, показывая наше истинное лицо. Хищники, зажавшие между собой жертву, в желании утолить ею свой голод.

   – Не здесь… – Хриплю я, едва найдя силы оторваться от неё, зализывая следы от своих зубов. Слишком сильно сжал челюсти, когда почувствовал накал её эмоций, не сдержался.

   – Это только начало. – Отвечает мне он. И я вижу, что он как и я сам, едва сдерживает себя. – Приглашаю в гости.

   В знакомстве нет нужды, он знает, кто я такой, а я — кто он. Но приглашение хозяина этого города более чем лестно, хоть и не несет в себе никакого официального, а уж тем более политического подтекста.

   Агата справа от меня ощутимо напрягается и это даёт мне силы для шага назад. Меньше всего я настроен рисковать любимыми женщинами.

   – Может быть, в следующий раз. – Стараюсь не смотреть на столь желанную Алису, которая с блаженной улыбкой на устах повисла в его объятьях.

   – Брось. – Протягивает он, ухмыляясь. – Ты же и сам знаешь, что следующий раз предоставиться еще не скоро, а может его и вовсе не быть. У тебя есть только сегодня, Рилан.

   Да, знаю. Я бы с удовольствием пошёл бы с ним, если бы не Агата. Тем более, что я вижу, как жадно он на неё поглядывает. И это нервирует. Был бы он другим, была бы она не такая, как есть. Но Агата – валькирия, дитя Призрачных просторов и стихии Смерти. А он – некромант, повелевающий мертвецами и теми, кто приходит с другой стороны Бытия. Этих двоих нивкоем случае нельзя сводить вместе. А он словно дразнит меня, рассеяно поглаживая Алису, то по щеке, то по плечу.

   “Иди. – Говорит мне Антуанетта мысленно. – Получи то, что хочешь, а мы подождем тебя там, где остановились.” Смотрю на Агату и она кивает в ответ на не высказанный вопрос. Ведь я хотел провести это время с ними. А они так легко отпускают меня. Я один буду скучать? Но нет. Чувствую эмоции моих девочек. Они просто хотят чтобы я получил всё, пока могу. Приказываю себе не думать о том, что будет после. О том, когда я буду вынужден оторвать от сердца моих любимых женщин. Присутствует смутное ощущение западни, ошибочности принятых мной решений, но я гоню его прочь. Дарю своим возлюбленным сладкие поцелуи с обещанием приласкать их, как только вернусь и следую за ним.

   Юрий приводит нас в квартиру на последнем этаже многоэтажного дома. Что странно, я всегда думал, что некроманты предпочитают держатся ближе к земле. В его апартаментах хорошая звукоизоляция, чем он хвастается, когда мы заходим внутрь. Все это, конечно, хорошо, только я никак не могу понять, почему люди не чувствуют вибрацию звуковых волн, расползающуюся по стенам. Хотя музыка играет не громко, скорее фоном. Впрочем, слишком часто смертные предпочитают не замечать ничего, у них в ежедневной суете на это банально не хватает ни времени, ни сил. К тому же, невединье не редко является синонимом покоя.

   Алиса оставляет нас, обещая вернуться. А я осматриваюсь. Принадлежность к другой культуре не дает мне возможности оценить жилище, но и тех заниний, коими я владею, достаточно, чтобы понять — средства у Юрия имеются и немалые. Потому, что всё выглядит, как говорят люди, дорого.

   Присутствующие тут разговаривают, выпивают и уединяются в комнатах.  Искусственные ароматы, по которым я определяю людей, смешиваются с запахами алкоголя, табака и секса. И естественным благоуханием бессмертных, находящихся здесь. Наблюдаю нескольких демонов среднего ранга, двух вампиров и с удивлением наталкиваюсь взглядом на тёмного фея. Надо же. Эйрис видит меня, широко улыбается и направляется в нашу сторону.

   – Рилан, – фей преклоняет голову. – Не ожидал с тобой встретиться на подобном мероприятии.

   – Сам-то ты что тут делаешь? – Парирую с добродушной улыбкой.

Мы не друзья, но и не враги, после тех каникул, которые себе устроили в одном из миров. Весёлое было приключение.

   – Надеялся встретить тут одну знакомую. – Эйрис меняется в лице и обращается уже к некроманту. – Она больше не приходит? София сказала…

   – Не приходит. – Подтверждает Юрий. – Зачем тебе она?

   – Помириться хочу. – Бурчит Эйрис.

   – Боишся, что нажалуеться на тебя Люциферу? – Посмеивается некромант.

   – Не станет она жаловаться там, где сама способна разобраться. – Фей качает головой. – С ней лучше конфликтов не иметь, сам знаешь.

   – Знаю. – Соглашается Юрий. – А ещё знаю, что она грозилась голову тебе оторвать и в железной банке засолить.

Это уже серьёзная угроза. Железо смертельно опасно для фей, а соль – для демонов. Эйрис — плод любви этих обоих видов, такой себе гибрид. И если загадочной женщине удастся провернуть подобное, то Эйрис не сможет восстановиться. И меня прям таки разбирает любопытство.

   – Вы о ком говорите? – Спрашиваю, смотря то на одного, то на другого.

   – Есть тут одна ведьма. – Поясняет некромант. – На неё не действует ни очарование фей, ни влияние демонов. Вот все они теперь ломают себе головы, чтобы найти её слабое место.

   – Интересно. – Я растягиваюсь в улыбке. – Юрий, ты знаешь где её можно найти?

   – Не знаю. – Юрий кривится, неосведомленность его нервирует. – Её нет в городе. Уехала она. А куда? Никто не знает. И я её понимаю. Мне бы тоже не понравилось, если бы за мной ходили толпы демонов, выпучив языки. – Юрий указывает на фея. – Вон, как Эйрис.

   – Пф! – Фыркает фей, слаживая руки на груди.

   – Наворотила она тут дел. – Продолжает некромант. – Приехала не известно откуда, стала ведьм молодых в ковены собирать и обучать. Сперва на этот кружок юных Василис никто внимания не обращал. А потом стало ясно, что зря. Учиницы её довольно сильными получились. Теперь в городе четыре ковена из довольно могущественных, молодых ведьм, не связанных кровью, но с общими целями. Ещё одна сила, с которой приходится считаться.

   – Кружок юных Василис? – Переспрашиваю непонятный для меня словесный оборот.

   – Не бери в голову. – Отмахивается  некромант. – Выражение такое. Когда собираются женщины и обмениваются знаниями.

   – Понятно. – Перевариваю полученную информацию.

Знал бы, что тут есть такая интересная ведьма, в первую очередь к ней бы заглянул. Но теперь уже и не увижу и любопытство своё не уталю.

   – Ладно. – Вздыхает Эйрис. – Отдыхайте, а я дальше пойду. – Кивает мне. – В другой раз повеселимся ещё.

Я смотрю ему в след, думая, что он глубоко погряз в этом мире, раз не знает последних событий. Но с другой стороны, с какой стати ему интересоваться новостями чужого для него государства.

   – Тут где-то ещё одна иллити. – Говорит некромант, а я удивленно раскрываю рот. – Пойду, найду её. Не скучай.

С чего бы суккубу скучать в рассаднике порока? Улавливаю тонкий запах и он приводит меня на балкон. Как вовремя. Алиса стоит по другую сторону перил и держится за них руками. Решается на последний шаг. Оказываюсь рядом с ней перехватывая за талию.

   – Отпусти! – Шипит она, вырываясь.

   – Тебя расплющит, если упадешь с такой высоты. – Смотрю вниз. – Череп треснет, как спелый арбуз.

И правда высоко, даже для иллити. Они бессмертны, но не неуязвимы.

   – Плевать. – Не уступает она. – Хочу умереть!

   – А дальше что? – Спрашиваю и она затихает. – Хочешь расскажу, что будет с тобой после смерти? – В ответ молчание и я продолжаю: – Твоя душа попадёт в Ад потому, что ты нарушила закон Мироздания. Самоубийство – это преступление против самой Жизни, потому что погибнешь ты не в свое время и ничей голод своей смертью не уталишь. В Аду твою душу очистят, но даже Ад не сможет отменить метку иллити на твоей душе. Ты родишься заново, в другом мире и теле. Но демоны будут чувствовать тебя и пользоваться твоим не знанием о собственной сути. Если в этой жизни ты можешь торговаться с нами, то в другой ты не будешь осознавать свою ценность и тебя будут просто иметь, ничего не давая взамен. Так что выбирешь – блаженное забытье или все же знание и свободу?

   – Я – шлюха демонов. – Всхлипывает девушка. – Я умру, если откажусь от секса с вами. О какой свободе ты говоришь?

   – Ты не шлюха, ты — иллити, измененная силой демона, преображенная его любовью. Но об этом всем ты должна была подумать прежде, чем перед своим первым демоном ноги раздвигать.

   – Я не знала кто он!

   – Это плохо, но ситуацию не меняет. Так что имеем то, что имеем.

   Я не собирался заговаривать её сладкими речами. Она должна понимать, что жалость – плохой советчик, а жалость к себе – самый страшный враг. В этом мире люди в демонов не верят, но чувствуют нашу силу, которая их манит и летят, как мотыльки на свет. Они осознают опасность только когда мы начинаем отрывать им крылышки, в момент когда они уже не могут летать.

   – Я человека убила! – Закрывает глаза, пуская слёзы. – Просто так…

   – Он – насильник, Алиса. Ты не можешь спасти тех, над кем уже надругались. Но, не подарив прощение, ты уберегаешь от подобной участи будущих жертв.

   Девушка затихает в моих руках и тихо плачет. А я даю ей время осознать мои слова и принять их. Не имею привычку считать время, но стоим мы так достаточно долго, так как Алиса отходит от шока и начинает дрожать. Она и мерзнет и отходит от переживаний одновременно.

   – Мне отпустить тебя? – Шепчу ей на ухо и она дрожит ещё сильнее. –  Или забрать и согреть? Что ты решила?

  

Купить (продолжение)

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *